Неточные совпадения
Скрыть выстрела не удалось — это правда; но вся
главная история, в
главной сущности своей, осталась почти неизвестною; следствие определило только, что некто В., влюбленный человек, притом семейный и почти пятидесятилетний, в исступлении страсти и
объясняя свою страсть особе, достойной высшего уважения, но совсем не разделявшей его чувств, сделал, в припадке безумия, в себя выстрел.
Я методически стал развертывать мои тетрадки и
объяснять: «Вот это — уроки из французской грамматики, вот это — упражнение под диктант, вот тут спряжение вспомогательных глаголов avoir и être, вот тут по географии, описание
главных городов Европы и всех частей света» и т. д., и т. д.
— Да уж по тому одному не пойду, что согласись я теперь, что тогда пойду, так ты весь этот срок апелляции таскаться начнешь ко мне каждый день. А
главное, все это вздор, вот и все. И стану я из-за тебя мою карьеру ломать? И вдруг князь меня спросит: «Вас кто прислал?» — «Долгорукий». — «А какое дело Долгорукому до Версилова?» Так я должен ему твою родословную
объяснять, что ли? Да ведь он расхохочется!
— Ничего… Альфонс Богданыч —
главный управляющий Ляховского, —
объяснил Половодов Привалову, когда они поднимались по лестнице.
Но
главное в том, что они никогда не пробовали
объяснить, каким образом материальное бытие может переходить в сознание, в мысль.
Ему тотчас же
объяснили суетившиеся приказчики со слащавою речью, что в этом первом ящике всего лишь полдюжины шампанского и «всякие необходимые на первый случай предметы» из закусок, конфет, монпансье и проч. Но что
главное «потребление» уложится и отправится сей же час особо, как и в тогдашний раз, в особой телеге и тоже тройкой и потрафит к сроку, «разве всего только часом позже Дмитрия Федоровича к месту прибудет».
— Слушайте, Карамазов, я вам
объясню все дело, я,
главное, с тем и пришел, для этого вас и вызвал, чтобы вам предварительно
объяснить весь пассаж, прежде чем мы войдем, — оживленно начал он.
Странное же и мгновенное исцеление беснующейся и бьющейся женщины, только лишь, бывало, ее подведут к дарам, которое
объясняли мне притворством и сверх того фокусом, устраиваемым чуть ли не самими «клерикалами», происходило, вероятно, тоже самым натуральным образом, и подводившие ее к дарам бабы, а
главное, и сама больная, вполне веровали, как установившейся истине, что нечистый дух, овладевший больною, никогда не может вынести, если ее, больную, подведя к дарам, наклонят пред ними.
— Ах да, и в самом деле! — вскричал Митя, ударив себя по лбу, — простите, я вас мучаю, а
главного и не
объясняю, а то бы вы вмиг поняли, ибо в цели-то, в цели-то этой и позор!
Затем, представив свои соображения, которые я здесь опускаю, он прибавил, что ненормальность эта усматривается,
главное, не только из прежних многих поступков подсудимого, но и теперь, в сию даже минуту, и когда его попросили
объяснить, в чем же усматривается теперь, в сию-то минуту, то старик доктор со всею прямотой своего простодушия указал на то, что подсудимый, войдя в залу, «имел необыкновенный и чудный по обстоятельствам вид, шагал вперед как солдат и держал глаза впереди себя, упираясь, тогда как вернее было ему смотреть налево, где в публике сидят дамы, ибо он был большой любитель прекрасного пола и должен был очень много думать о том, что теперь о нем скажут дамы», — заключил старичок своим своеобразным языком.
Песня нам нравилась, но
объяснила мало. Брат прибавил еще, что царь ходит весь в золоте, ест золотыми ложками с золотых тарелок и,
главное, «все может». Может придти к нам в комнату, взять, что захочет, и никто ему ничего не скажет. И этого мало: он может любого человека сделать генералом и любому человеку огрубить саблей голову или приказать, чтобы отрубили, и сейчас огрубят… Потому что царь «имеет право»…
— Вот это
главная комната в доме, потому что в ней мы зарабатываем свое будущее, —
объяснял Стабровский гостю. — Вот и вашей славяночке уже приготовлена парта. Здесь царство мисс Дудль, и я спрашиваю ее позволения, прежде чем войти.
Движение на улицах здесь гораздо значительнее, чем в наших уездных городах, и это легко
объяснить приготовлениями к встрече начальника края,
главным же образом — преобладанием в здешнем населении рабочего возраста, который большую часть дня проводит вне дома.
— Следователь-то у Петра Васильича в дому остановился, —
объяснил сотник. — И Ястребов там, и Кишкин. Такую кашу заварили, что и не расхлебать.
Главное, народ весь на работах, а следователь требовает к себе…
— От крови голову обносит, —
объясняла она, вздыхая. — Сырая я женщина, вот
главная причина.
—
Главное, я думаю, в том, что все эти новые предположения, которые одних пугают и смущают, а другими не совсем сразу понимаются, он так их сумеет понизить и
объяснить, что их сейчас же уразумевают и перестают пугаться. Он в этом отношении очень полезен, потому что многое бы не прошло, что проходит через посредство его.
— Господин Кольберт, — начал
объяснять за него Плавин, — собственно, хочет посвятить себя русской музыке, а потому вот и просил меня познакомить его с людьми, знающими русскую жизнь и,
главным образом, с русскими писателями, которые посоветовали бы ему, какой именно сюжет выбрать для оперы.
— Дщерь его
главным образом и подозревают, —
объяснил священник, — и когда теперича ее на допрос поведут по улицам, то народ каменьями и грязью в нее кидает и солдаты еле скрывают ее.
Потом
объяснил ему тут же, что я tiers état [третье сословие (франц.)] и что tiers état c'est l'essentiel; [третье сословие — это
главное (франц.)] что я горжусь тем, что похож на всех, и не хочу ни от кого отличаться…
Как я уже имел честь
объяснить, господа,
главная обязанность адвоката относительно поручаемых ему дел — это обстановка, ловкость и уменье осветить предмет тем светом, который наиболее благоприятствует интересам его клиента.
А
главное, чего я никак не могу себе
объяснить, — кукарское заводоуправление точно поставило себе задачей постоянно раздражать рабочих и этим подготовляло те взаимные недоразумения, какие на официальном языке носят название бунтов.
Пока все это происходило, Сверстов, очень мало занятый собственно баллотировкой, преследовал
главную свою цель и несколько раз заезжал к Артасьеву, которого, к великому горю, все не заставал дома. Наконец однажды он поймал его, и то уже когда Иван Петрович приготовлялся уехать и был уже в передней, продевая руку в рукав шубы, которую подавал ему гимназический сторож. Сверстов назвал свою фамилию и
объяснил, что он именно тот доктор, который лечил Пилецкого.
— Князь тут ни в чем не виноват, поверьте мне! — стал его убеждать Углаков. — Он человек благороднейшего сердца, но доверчив, это — правда; я потом говорил об этом же деле с управляющим его канцелярией, который родственник моей жене, и спрашивал его, откуда проистекает такая милость князя к Тулузову и за что? Тот
объяснил, что князь
главным образом полюбил Тулузова за ловкую хлебную операцию; а потом у него есть заступник за Тулузова, один из любимцев князя.
— На этот вопрос вам можно будет ответить, когда вы сами удостоитесь узнать хотя часть этих тайн, а теперь могу вам
объяснить одно, что я и тем более Егор Егорыч, как люди, давно подвизающиеся в масонстве, способны и имеем
главной для себя целью исправлять сердца ищущих, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам открыты, в свою очередь, нашими предшественниками, тоже потрудившимися в искании сего таинства.
— Если они уехали, так, конечно, в
главное свое имение, в Кузьмищево, —
объяснила Екатерина Петровна.
— Да собственного-то виду у него, может быть, и не было!.. Он, может быть, какой-нибудь беглый!.. Там этаких господ много проходит! —
объяснил, в свою очередь, тоже довольно правдоподобно, Сверстов. — Мне
главным образом надобно узнать, из какого именно города значится по паспорту господин Тулузов… Помнишь, я тогда еще сказал, что я, и не кто другой, как я, открою убийцу этого мальчика!
Как я
объяснил выше,
главную черту старого помпадура составляла кроткая покорность закону и законности.
— О, у Агриппины своя политика! —
объяснял мне конфиденциально Андрей Иваныч. — Ей нравится, что я нравлюсь женщинам… А это
главное. Хе-хе… Анжелика в меня влюблена, как кошка.
— Помни, ребята, —
объяснял Ермилов на уроке, — ежели, к примеру, фихтуешь, так и фихтуй умственно, потому фихтование в бою — вещь есть первая, а
главное, помни, что колоть неприятеля надо на полном выпаде, в грудь, коротким ударом, и коротко назад из груди у его штык вырви… Помни: из груди коротко назад, чтоб ен рукой не схватил… Вот так! Р-раз — полный выпад и р-раз — коротко назад. Потом р-раз — два, р-раз — два, ногой притопни, устрашай его, неприятеля, р-раз — д-два!
— Помни, ребята, —
объяснял Ермилов ученикам-солдатам, — ежели, к примеру, фихтуешь, так и фихтуй умственно, потому фихтование в бою есть вещь первая, а
главное, помни, что колоть неприятеля надо на полном выпаде в грудь, коротким ударом, и коротко назад из груди штык вырви… Помни, из груди коротко назад, чтобы ён рукой не схватал… Вот так: р-раз — полный выпад и р-раз — назад. Потом р-раз — д-ва, р-раз — д-ва, ногой коротко притопни, устрашай его, неприятеля, р-раз — два!
Беркутов. Я вам сейчас
объясню: скрывать незачем, уж все это теперь многим известно; завтра дойдет до прокурора, начнется следствие.
Главный виновник, Горецкий, ничего не скрывает, его, должно быть, скоро арестуют.
— А бог его знает: никак не
объясняет! — отвечала Домна Осиповна. Она, впрочем, вряд ли и больна была, а только так это говорила, зная, что Бегушеву нравятся болеющие женщины. —
Главное, досадно, что курить не позволяют! — присовокупила она.
Между причинами, которыми
объясняют, почему до сих пор Зина не замужем, одною из
главных считают эти темные слухи о каких-то странных ее связях, полтора года назад, с уездным учителишкой, — слухи, не умолкнувшие и поныне.
— Я тебе сейчас
объясню, — сказал Самойленко. — Лет восемь назад у нас тут был агентом старичок, величайшего ума человек. Так вот он говаривал: в семейной жизни
главное — терпение. Слышишь, Ваня? Не любовь, а терпение. Любовь продолжаться долго не может. Года два ты прожил в любви, а теперь, очевидно, твоя семейная жизнь вступила в тот период, когда ты, чтобы сохранить равновесие, так сказать, должен пустить в ход все свое терпение…
— Ежели ты с нами не пойдешь, мы тебя живым не оставим, —
объяснил Арефе
главный зачинщик из слобожан. — Гинуть, так всем зараз, а то еще продашь…
— А вы сами виноваты, —
объяснял Полуект Степаныч. — Затеснили вконец крестьян, вот теперь и расхлебывайте кашу… Озлобился народ, озверел. У всякого своя причина. Суди на волка, суди и по волку… А
главная причина — темнота одолела. Вот я, — у меня все тихо, потому как никого я напрасно не обижал… У меня порядок.
«прекрасно то существо, в котором видим мы жизнь такою, какова должна быть она по нашим понятиям; прекрасен тот предмет, который выказывает в себе жизнь или напоминает нам о жизни», — кажется, что это определение удовлетворительно
объясняет все случаи, возбуждающие в нас чувство прекрасного. Проследим
главные проявления прекрасного в различных областях действительности, чтобы проверить это.
— Тут у нас
главный старатель качается, —
объяснил Заяц, дергая люльку за веревку. — Эй, Зайчиха, примай гостей… Слышишь?..
В чем заключаются
главные черты обломовского характера? В совершенной инертности, происходящей от его апатии ко всему, что делается на свете. Причина же апатии заключается отчасти в его внешнем положении, отчасти же в образе его умственного и нравственного развития. По внешнему своему положению — он барин; «у него есть Захар и еще триста Захаров», по выражению автора. Преимущество своего положения Илья Ильич
объясняет Захару таким образом...
Может показаться странным, что мы находим особенное богатство содержания в романе, в котором, по самому характеру героя, почти вовсе нет действия. Но мы надеемся
объяснить свою мысль в продолжении статьи,
главная цель которой и состоит в том, чтобы высказать несколько замечаний и выводов, на которые, по нашему мнению, необходимо наводит содержание романа Гончарова.
Петрищев. Умора! Мужик был; но
главное дело — всё в темноте. Вово младенцем пищал. Профессор
объяснял, а Марья Васильевна разъясняла. Потеха! Жаль, что ты не был.
—
Главное, неприятель… —
объяснял Егорушка. — Он, ведь, меня не жалеет, ну, и я его не жалею…
Ольга Петровна. И
объясните князю, что отец
главным образом за то сердится на мужа, что вот он и я тогда очень хлопотали, чтобы вас определили на ваше теперешнее место!
Ко мне приходит прачка с экземою рук, ломовой извозчик с грыжею, прядильщик с чахоткою; я назначаю им мази, пелоты и порошки — и неверным голосом, сам стыдясь комедии, которую разыгрываю, говорю им, что
главное условие для выздоровления — это то, чтобы прачка не мочила себе рук, ломовой извозчик не поднимал тяжестей, а прядильщик избегал пыльных помещений. Они в ответ вздыхают, благодарят за мази и порошки и
объясняют, что дела своего бросить не могут, потому что им нужно есть.
— Ну, в таком случае мы заранее поздравляем себя с полным успехом. Но имейте в виду —
главное то, чтó я уж
объяснил вам.
Толстой
объясняет: «
главная причина этого было то слово сын, которого она не могла выговорить. Когда она думала о сыне и его будущих отношениях к бросившей его отца матери, ей так становилось страшно, что она старалась только успокоить себя лживыми рассуждениями и словами, с тем, чтобы все оставалось по-старому, и чтобы можно было забыть про страшный вопрос, что будет с сыном».
Если же мы все еще не понимаем спасительности и,
главное, возвышенности указуемого пути, то послушаем Дмитрия Карамазова. Он понял и
объяснит нам это с тою нелепо-голою, невыразимо-милою откровенностью, которая для него так характерна.
— Мне не нравится, что мало конкретных бытовых подробностей. Поэтому образцы не стоят передо мною живьем. А
главное — теней мало. Нимбы, как вы сами признаете. Может быть, Плутарх и полезен для юношества, но мне тогда только и дорог герой, когда он — с мелкими и даже крупными недостатками и; несмотря на это, все-таки герой. Позвольте, например, узнать, — вы этого в своей книге не
объясняете, — почему товарищи называли вас «Топни ножкой»?
За это на Хехлунда очень резко напали, он подвергся очень дурному обращению со стороны Ярославского, [См. Ярославский «На антирелигиозном фронте» и «Против религии и церкви».]
главного специалиста по антирелигиозной пропаганде, ему
объяснили, что религия не есть частное дело внутри коммунизма.
Разве не очевидно, что такое решение вопроса есть только перефразированное царство Мессии, в котором роль Мессии играет наука, а что для того, чтобы объяснение такое
объясняло что-нибудь, необходимо верить в догматы науки так же бесконтрольно, как верят Евреи в Мессию, что и делают правоверные науки, — с тою только разницей, что правоверному Еврею, представляющему себе в Мессии посланника Божия, можно верить в то, что он всё своей властью устроит отлично; для правоверного же науки по существу дела нельзя верить в то, чтобы посредством внешнего изучения потребностей можно было решить
главный и единственный вопрос о жизни.